Бессонница. Денеь Тринадцатый.

Когда мне, уже состоявшемуся политику, предложили посетить Москву с рабочим визитом, у меня сразу появилась мысль посетить Лефортовскую тюрьму, не Большой театр, не Красную площадь... Авиталь не хотела возвращаться, но в я уговорил жену сопровождать меня в Россию, и в тюрьму она отправилась вместе со мной. Лефортово выглядело почти как Большой театр: почистили, надраили, установили такое освещение - не дай Бог!  "А можно пройти в карцер?" - спросил я. Меня привели в обычную камеру... "А давайте-ка, - я предложил, - сам вас туда отведу"... Я стоял в тесном, сыром помещении карцера и думал:  "Здесь начинается путь к свободе". Я  посмотрел в тюремное окно, увидев в нем купола Иерусалима и Стену Плача. Наверное, я всегда видел ее, находясь тут - поэтому и выстоял. А эта замшевелая стена камеры - тоже "стена плача" - у каждого она своя, неожиданно понял я.

Еще раз оглянулся, бросил последний взгляд в окно Лефортовской тюрьмы - и увидел весь мир - большой, гордый и свободный! Вздох облегчения вырвался откуда-то из глубины моей души...   Тринадцать бессонных ночей  дали мне силы свободно дышать и жить дальше. Как символично: тринадцать принципов веры уже более трех тысяч лет ведут мой народ к истине, в тринадцать лет, по еврейской традиции, мальчик взрослеет, и  Ваш покорный слуга сегодня перешагнул рубеж совершеннолетия - укрепился в своей вере и  правильности избранного пути.

Я очень рад, что, занимая пост председателя Еврейского агентства "Сохнут", могу помочь евреям всего мира вернуться к своим истокам. Надеюсь, что их путь будет не таким тернистым, как мой!

Сегодня, перевернув последнюю страницу воспоминаний, я понял, что оставаться наедине со своей совестью - не страшно, а  просто необходимо. 

Я перестал быть узником Лефортово, но навсегда останусь узником своей совести, во всем и всегда останусь верен ей!

Я закрыл свою книгу, но остался с Вами!
Свобода - это победа над самим собой!
http://www.youtube.com/watch?v=_BR-FIFxsLc 

"Бороться нужно не с другими народами, а с преступными режимами..."

 Сегодня утром я неожиданно вернулся от старых  воспоминаний к проблемам, которые занимают мои мысли сегодня:

"Я как человек считаю, что прочный мир не строится только на силе нашей армии - необходимо, чтобы все народы были здесь счастливы, и палестинцы ничуть не меньше нас заслуживают права жить при демократии. Проблема в том, что свободный мир постоянно ищет возможности ударить по рукам с диктаторами... Именно поэтому я написал немало статей и книг о том, что только обеспечение подлинного гражданского общества в условиях демократии может создать базу для прочного мира. Я искренне хочу, чтобы у палестинцев были все права, какие есть у меня, но не было возможности уничтожить мое государство..."

Источник: (еженедельник "Бульвар Гордона", интервью с Натаном Щаранским)   

Источник: http://www.youtube.com/watch?v=arZ901kGZxA

В плену своих творческих стихий

Сколько раз мой народ рождался? Сколько раз он, преодолевая испытания поднимался и побеждал?  При этом всегда устремляя взор к Небесам, полагаясь на Всевышнего... Я понял, что все чудеса на Земле бывают либо от Б-га, либо от Дьявола. То, что случилось со мной и моим народом - "Б-е чудо".

Однажды я увидел сон... 

Источник :  http://www.youtube.com/watch?v=t5wOTZ-2eJU&feature=related


 Сегодня я получил второе поэтическое послание от учеников Черновицкой школы №41

"Отпусти мой народ!" -
Он сказал фараону.
"Отпусти мой народ", -
Я воскликнул вождю.
И наследуя путь праотца Авраама,
Я к истокам своим совершил алию.
Бесноватых голов вожделенное эго
Убивало, топтало мое естество.
Я поднялся с колен, хоть лишился ночлега
Твердо веря в ковчег под названьем "Добро".

Бессонница. День Двенадцатый.

Я прошел сложный путь в борьбе за свою свободу.

Да, безусловно, с одной стороны, это научило меня ценить только те вещи, которые можешь в себе сохранить, и не слишком дорожить материальными благами, а с другой - этот период задал мне настолько высокие стандарты, которым очень трудно соответствовать в обычных условиях. Поэтому-то я не могу наслаждаться жизнью до конца, в полной мере и обостренно реагирую на любую слабость, двумысленность, недоговоренность, компромисс, на который не следовало бы идти.

Не случайно же диссиденты, как правило, политиками не становятся, а вот я пошел в политику и даже по сравнению с остальными там приуспел. Входил в состав четырех правительств, давжды подавал в отставку (это тоже довольно редкий в нашей практике случай), поскольку чувствовал, что компромисс со своей совестью может слишком далеко завести. Это никак не связано, естествено с КГБ - мы, слава Богу, в свободном мире, но вот эта потребность оставаться в поле простых и ясных ответов, даже без маленькой лжы, еще как заструдняет жизнь.

Дважды я досрочно подавал в отставку. Один раз - в правительстве Эхуда Барака, когда он решил разделить Иерусалим и отдать Арафату большую часть наших святых мест.

Вновь я подал в отставку, будучи уже второй раз в правительстве Ариэля Шарона, с которым у меня были хорошие личные отношения и глубочайшая взаимная симпатия, - это случилось, когда он решил в одностороннем порядке уйти из сектора Газа. В своем заявлении я написал, что это будет иметь плохие последствия и для евреев, и для палестинцев, и для демократии: единственные, кто в результате выиграют - террористы "Хамаса".
  Источник: (часть информации позаимствована из еженедельника "Бульвар Гордона", №19-21, интервью с Натаном Щаранским)   

Предлагаю вам фотоальбом "Щаранский - политик"

Пророку Совести

Это поэтическое послание я получил от  учеников Черновицкой школы №41 (Украина)
Сквозь грозный звук набатной меди,
Сквозь свет арбатских фонарей,
Убив в себе раба "идеи",
Фаната своры палачей,
Свободой одержимый гений
Шагал по странам, площадям.
Проснулся в тишине аллеи
Дремавший призрак Макковея -
Он мрак иллюзий развенчал.
И хоть считается издревле -
"Пророка нет в родном краю",
Скажу вам честно:
"Непокорность всегда была тебе к лицу".
Ты непреклонно шел к победе,
Стоя у смерти на краю.
Свободы смелый проповедник.
Я честь отваге отдаю!!!

"Среди "нераскаявшихся" "узников совести" сохранился и выжил "вирус" свободолюбия"

Бессонница. День Одиннадцатый.

"Она любила все человечество..."

Вчера, 18 июня 2011 г., ушла из жизни Елена Боннер, мой добрый друг, муза моего героизма и мужества, которая всегда поддерживала и сопровождала мою борьбу за право быть свободным. Оборвалась еще одна ниточка, связывающая меня с теми временами... Вечная память тебе, дорогой мой человек!!!

Через три года после моего освобождения, в 1989 году, умер Андрей Сахаров. Для меня это стало большим ударом - в самые тяжелые минуты Андрей  Дмитриевич вместе со своей женой Еленой Боннер находился рядом с моей семьей, и я тоже хотел приехать, поддержать его близких. Увы, мне не дали визу. Сейчс, конечно, таких проблем возникнуть не может...

Да, я испытывал симпатию к Андрею Дмитриевичу Сахарову, восхищался им и с удовольствием предложил ему помощь, когда обнаружил, что у нас, евреев, более тесные контакты с иностранными журналистами, чем у него, великого борца за права человека.  Я организовывал его пресс-конференции, договаривался о передачах на Би-би-си, переводил его лекции на английский язык.

"Для меня было естественным выражать свою солидарность с другими людьми, которые тоже страдают..."

Увлекаясь правозащитной деятельностью,  я помогал немцам, которые хотели выехать в Германию, и украинским националистам, и крымским татарам, и христианам-пятидесятникам - этим замечательным, скромным людям, которые всего-лишь хотели жить в мире со своим Богом.  Со временем я обнаружил, что моими союзниками в борьбе против системы могут стать только те, у кого есть идеалы, для кого существуют вещи более важные, чем физическая свобода. Как правило это люди с религиозными и национальными убеждениями, ради которых они согласны были отдать свою жизнь. Точно так же и я готов был на любые жертвы ради того, чтобы уехать в Израиль.

В тюрьме я часто переговаривался через сортир с сыном Шухевича. Если тряпкой откачать из своего очка воду, засунуть туда глубоко голову и собеседник сделает то же самое, можно говорить, как по телефону. Конечно же, это очень опасно было. Националисты отстаивали свое право быть гордыми украинцами, я их прекрасно понимал. Просто советская система подталкивала народы к тому, чтобы они как можно сильнее друг друга ненавидели, по принципу: разделяй и властвуй.

"Патриотом своего народа может быть только тот, кто уважает патриотизм другого народа!" 

С Дмитрием Сахаровым и Еленой Боннер

Источник: (часть информации позаимствована из еженедельника "Бульвар Гордона", №19-21, интервью с Натаном Щаранским)

Бессонница. День Десятый.

От Мудрецов Сиона  до Узников Сиона

Память - субстанция неподвластная разуму.  Сегодня книга моей памяти неожиданно открылась на странице   моей национальной самоидентификации.  Это случилось после событий Шестидневной войны, когда я с удивлением обнаружил, что окружающие стали уважать меня больше. В такие минуты отчетливо понимаешь, что, хочешь того или нет, но для людей вокруг ты связан с Израилем. Мы были совершенно ассимилированными евреями и почти ничего про нашу собственную историю не знали. Рано или поздно появляется желание выяснить, что же означает эта мистическая, неощутимая связь со своим народом. Я начал  читать, изучать прошлое своего народа, и вдруг мне открылось прозрение, что я наследник потрясающей истории, которая началась тысячи лет назад, когда евреи освободились от рабства, совершив исход из Египта, и продолжается по сей день. Я осознал, что являюсь наследником этой борьбы. Именно тогда ко мне вернулась национальная гордость, появились силы бороться за свободу, за право говорить то, что думаешь. Я уже не боялся назвать белое белым, а черное - черным.

 Мысленно я много раз проходил путь моего народа. С момента Б-го откровения, когда Всевышний  открылся патриарху Аврааму - до  мужественного Давида  и великого Моше, до самоотверженности защитников Массады, которая "никогда больше не падет!". Передо мной возникают образы пророка Иермиягу - непонятого, отверженного, но непреклонного в деле служения Б-й  истине,  Ишаягу, пророчествующего у ворот Великого Храма,  возвышающегося  через века  над судьбой гонимого народа... 

Тысячи лет моему народу приходилось доказывать себе и всему миру: право на Землю Израиля,  на веру в единого Б-га,  на свободу, на жизнь и достоинство...

Сегодня, когда ты понимаешь, что  есть государство, которое тебя ждет, к тебе возвращается национальная гордость. 

Израиль - наша земля

Сегодня она "течет молоком и медом"

    

"Если хочешь быть евреем - будь им!" 

Шабат Шалом! 

Источник клипа: http://tours-tv.com/ru/israel

Бессонница. День Девятый.

"Весь мир - это узкий мост, и самое главное - ничего не бояться"

                                                                                          (поучения раби Нахмана из Брацлава)

Из предполагаемых 13 лет в  заключении я провел  - 9.  В лагере нормально - там есть работа. Некоторое время я осваивал токарное дело. За так называемое плохое поведение и дурное влияние на других меня постоянно либо сажали в лагерную тюрьму, либо отвозили в закрытую.  Большую часть срока я провел в одиночках, в штрафных изоляторах. Вот чем заниматься в карцере - большая проблема. Сама идея  такого содержания заключается в том, что ты разрушаешься как человек.  Я преодолевал этот ужас, смеясь над полным идиотизмом системы. У меня было замечательное преимущество - с детства любил петь, но едва открывал в садике рот, меня просили: "А ты, Толенька, подожди - споешь потом", и я обижено умолкал. Почему-то людям не нравился мой вокал!? В карцере я наконец-то смог исполнить все песни на иврите, которые выучил, Окуджаву и другие.... В политической тюрьме, где должна стоять тишина, я орал во все горло, доводя вертухаев до бешенства.  Они колотили в дверь, а для меня  это - лучшие аплодисменты...

Политзек Щаранский

За годы, проеденные в ГУЛАГе, здоровье мое пошатнулось: возникли проблемы с глазами, пошаливало сердце...  Долгие годы потом я восстанавливал свой организм.

В тюрьме хорошо понимаешь разницу между подлинными ценностями и мнимыми. Один из важнейших уроков, который я там усвоил состоит в том, что ценно лишь то, что можешь унести с собой и на себе. У тебя могут отобрать все, что угодно, кроме тебя самого!

В 1985 г. в СССР началась перестройка, а в феврале 1986 г. под мощным давлением международной общественности меня освободили и депортировали из страны...   Вдруг, меня перевели в лагерную больницу, вдобавок моя норма питания с 9а прыгнула сразу на 1а: появились мясо, масло, молоко.  Когда мне принесли два крутых яйца, вначале я даже не понял, что это такое, потому что не видел их 9 лет. В один прекрасный день меня переодели, посадили в машину и увезли прочь из тюрьмы в Пермской области.  Я подумал, что это похищение.  Я стал требовать, чтобы мне вернули мой талисман, который остался в тюрьме. Это был миниатюрный томик псалмов, который мне передала Авиталь за год до ареста.  Все время он был со мной...

  ... Когда огромный  Ту-114 поднялся в воздух и взял курс на запад (я определил это по солнцу), я понял, что происходит что-то значительное. В ГДР американский посол объяснил мне, что завтра утром состоится обмен шпионами - меня переведут через мост Глинике. На следующее утро американский посол уже в ФРГ взял меня под руку, мы медленно пошли через мост. Увидев жирную линию границы, я, не скрывая ликования, прыгнул через нее на свободу. В эту минуту рвется веревка, которая вместо ремня держала мои брюки.  В последнюю секунду подхватываю брюки и беседую с журналистами. Порвались последние путы - как символично!!!
Источник: (еженедельник "Бульвар Гордона",№19-21, интервью с Натаном Щаранским) 

"Когда боги уходят прочь, наступает эпоха зла..."

Дело Щаранского насчитывает 51 том

Уголовное дело Натана Щаранского
 (фото из еженедельника "Бульвар Гордона", №19-21)

От себя могу только добавить, что потеря идеалов, любых - религиозных, нравственных, ведет к деградации человечества и приводит в мир зло. 

Бессонница. День Восьмой.

 Лефортовская тюрьма - стала моим Проектом Личности

Лефортовская тюрьма не сломала, не унизила и не раздавила меня - она окончательно сформировала и закалила  мой характер.

               Лефортовская тюрьма, в которой я 

                                провел 15 месяцев

"Просыпаюсь: здрасьте, нет советской власти", - этим незатейливым стишком я, политзек Щаранский, встречал каждый новый день, когда ветухаи, включая погромче радио, будили заключенных звуками гимна.  15 марта 1977 года меня арестовали и предъявили обвинение по статье 64-й - "измена Родине, шпионаж, а также оказание иностранному государству помощи в проведении враждебной деятельности против СССР". Когда я узнал, что это грозит мне расстрелом - стало страшно. Я, безусловно, готовился к  тому, что это может случиться, но когда объявили, что я арестован как изменник Родины...          

Обычно за такого рода деятельность обвиняли в "антисоветской пропаганде и агитации", хотя 70-я статья тоже не самая приятная: по ней максимальный срок - семь лет тюрьмы и пять - ссылки. Каждый день на допросах следоватили проводили психологическую атаку, напоминая мне звучание слова "РАССТРЕЛ".   

"Живыми герои из Лефортово не уходят"

Это слово впивалось мне в душу, от него пересыхало горло, я чувствовал, что боюсь.  Моим делом занимались 17 следователей, которые  хотели замкнуть меня в мире, сжатом до размеров тюремной камеры и внушить, что они - последние люди, которые меня видят. Значит, нужно мысленно прорваться из застенков туда, на свободу. Я прорывался  каждую ночь, думая о родных и друзьях. Потом решил срочно приучить себя к слову "расстрел", я сам стал его употреблять, реагируя на него спокойно.  Следователи очень удивились, потому что, по их мнению, это слово должно было вызывать шок, ступор....    Кагэбэшники хотели, чтобы узник все время думал о своем физическом выживании,  тогда он будет сломлен.  Я постоянно напоминал себе, что, обреченный с рождения на жизнь раба, все же остался вольным и буду таким до конца. Не дать себя сломать!  Одним из самых больших подарков в Лефортовской тюрьме стала для меня библиотека - едва ли не лучшая в Советском Союзе.  Она сохранилась там с 30-х годов, со времен сталинского террора, когда один за другим исчезали и превращались в пыль представители московской интеллигенции, а их имущество конфисковывали и раздавали гэбэшным тюрьмам. Кроме тогго, я настоял, чтобы мне выдавали шахматы, проигрывая самые сложные ходы и комбинации, я защищал себя от умственной деградации.  Одно время практиковал развлекать следователей на допросе анекдотами, ощущая при этом свое внутреннее превосходство. Дважды по 15 суток сидел в карцере. Вообще у меня за все время заключения был большой опыт карцерной жизни. В общей сложности я провел там 405 дней. Помогал мой маленький рост...

 В советской прессе писали, что я продал родину за столько-то сребреников.  Потом я узнал, что в мире была развернута мощнейшая кампания за мое освобождение.  Следователь мне говорил: "На кого вы рассчитываете? Посмотрите, кто за вас борется, - жалкая кучка студентов и домохозяек. Пошумят и забудут - у Запада много своих дел".

 На  плакате написано: "Свободу советским евреям. Позволь моему народу уйти!"

Суд был закрытым.  Мою мать на процесс не допустили, у меня не было адвоката.   Но, поскольку поднялся шум, под давлением общественности моему брату Леониду разрешили присутствовать на большей части заседаний. Он записывал все в блокнот, пока его не отняли, а потом  все пересказывал  журналистам, моим родным и друзьям.. Процесс превратился в фарс, карикатуру.  Когда государственный обвинитель Соломин назвал приговор 15 лет заключения (потом дали на два года меньше - 13 лет), я  с облегчением вздохнул, потому что был готов к худшему... В своем последнем слове я сказал: "Моему народу и моей жене говорю: "В будущем году  - в Иерусалиме", а суду, которому поручена техническая функция, - зачитать готовую бумажку, мне сказать нечего".Это была героическая минута... Меня привели в камеру, за спиной захлопнулась дверь, и вдруг произошел срыв...
Источник:
(часть информации позаимствована из еженедельника "Бульвар Гордона", №19-21, интервью с Натаном Щаранским) 

Бессонница. День Седьмой.

Моя деятельность очень злила КГБ, но я уже не мог отступить, перестать их дразнить. Как гласит моя любимая индийская пословица: "Когда скачешь на тигре, самое страшное - остановиться".

  ...Вплоть до ареста, 24 часа в сутки за мной ходили "хвосты". Каждые 8 часов они сменялись, про этом зимой всю ночь под моими окнами тарахтела машина, в которой  они грелись. Забавно, но я чувствовал себя защищенным, и если бы где-то на темной аллее мне встретились хулиганы,  кагэбэшники бы меня защитили.  Я воспринимал это как игру. Например, если шел быстро, а потом внезапно тормозил такси, им некогда было ждать своих "жигулей", которые нужно вызвать по рации, и, чтобы меня не упустить, ничего не оставалось, как вскочить следом в такси. Они оплачивали свою половину, а я специально этим пользовался, чтобы ввести КГБ в расходы.  Таких игр было довольно много: например, я эксперементировал, как лучше уйти от "топтунов".  Спускаюсь в метро - там, в этой жуткой толпе очень  трудно определить, ведется ли за тобой слежка.  Вхожу в вагон, незаметно ставлю ногу возле двери. Когда двери начинают закрываться, успеваю выскочить наружу. Правда, этот прием быстро раскусили, поэтому, зайдя в другую дверь, тоже ставили ногу.  Конечно же,  я знал: сколько веревочке не виться... Практически после каждой важной встречи с американскими сенаторами или зарубежными корреспондентами, после пресс-коференций, которые я организовывал, меня допрашивали. "Пройдемте, Анатолий Борисович", - говорили мне те же "хвосты"... Обычно эти ребята были вежливыми, правда, до тех пор, пока пару раз от них не удерешь, - вот тогда они свирепели и начинали угрожать.  Один раз после таких угроз, я позвонил дежурному КГБ по городу.

 - "Говорит Щаранский. Ваши люди, которые за мной следят, начинают мне угрожать физической расправой"

- "Ни за кем наши люди не ходят".

- "Стою у такой-то станции метро. Жду пять минут, и если вы не примете мер, вызываю журналистов из "Нью-Йорк таймс".

Минут через пять подъехало их авто, оттуда выскочил новый "хвост", закрутил, высматривая проштрафившихся коллег, головой и затолкал их в машину. Несколько недель я их не видел.  Забавы, конечно же, опасные, но другого способа защитить собственную свободу у меня не было.
Источник: (еженедельник "Бульвар Гордона", №19-21, интервью с Натаном Щаранским) 

Бессонница. День Шестой.

Человек и тоталитаризм: параллельные миры.

   ...Наши дети могли задавать вопросы, почему в их дом приходят часто бывшие каторжники, но они не спрашивали, почему и зачем их родители живут так, как живут, - рискуя свободой, вылетая с работы, теряя друзей и становясь объектом шепотков и насмешек.  Действительно, зачем образованные и "устроенные" люди, пустили свою жизнь под откос, взявшись биться лбом о броню государственной машины? Прошу простить за обилие самакритических ремарок в моей исповеди! Ведь на стороне советской власти были могучий репрессивный аппарат и пропагандистская машина, немедленно объявлявшая отщепенца шпионом, негодяем, злодеем и заодно спекулянтом. Почему? Вопрос риторический.  Позволю себе утверждать, что "Сон разума рождает чудовищ" - эта древняя испанская пословица и фабула известного одноименного офорта Франсиско Гойи, сформулированная им в 18 веке, не тоько не утратила, но преумножила свою актуальность в 20 веке.

Франсиско Гойя. Офорт  "Сон разума рождает чудовищ" из серии "Капричос".   1797 г.

Мое поколение стало счастливыми свидетелями великого пробуждения разума. Пришло время остановить триумф великого коммунистического блефа.

Я принадлежал к прослойке людей преуспевающих: золотая медаль в школе, вожделенное распределение на работу в столичный институт, многообещающий старт в науке - ну о чем еще можно мечтать? Что же так не сиделось на месте? Почему я начал борьбу с советской властью?

Я тешил себя надеждой, что, когда стану большим ученым, мое двоемыслие, необходимость постоянно говорить не то, что думаешь, исчезнет, потому что передо мной откроется мир вечных истин. Практически всю жизнь я чувствовал себя внутренним диссидентом, это раздвоение мешало мне всегда. История академика Сахарова изменила мои планы. Научная карьера главного ученного СССР закончилась сразу после того, как он обратился к руководству страны, предостерегая их, что отсутствие свободы мысли неизбежно ведет к стагнации, что на самом деле не прогресс, а псевдоразвитие. Я понял, что находится на самом верху пирамиды вовсе не означает быть свободным.  Если  Сахаров осмелился сказать вслух то, о чем думает лишь сейчас, мне лучше сделать это раньше.

"Могут ли угнетенные говорить?", - спрашивает Гаятри Чакроварти.  Могут и должны!!!

В начале 70-х в СССР началась еврейская эмиграция на Землю Обетованную - я помню, как многие уезжали налегке, порою с одним чемоданчиком, лишь бы поскорее, пока власти не передумали. В 1973 г. я тоже подал заявление на выезд в Израиль, но мне было отказано, как человеку, связанному с государственными секретами. Должен сказать, что единственной секретной  вещью, которой я занимался в институте, была "обучалка" - одна из первых в мире программ по обучению компьютера игре в шахматы, но это неважно: для советской власти все средства были хороши, чтобы не допустить массовой эмиграции. Я уволился из ВНИИ нефти и газа и стал зарабатывать на жизнь частными уроками физики и английского. В 29 лет я не имел ни кола ни двора. Из одежды  у меня были пара брюк со стареньким свитером и транзистор, который я привык слушать несколько раз в день. С этим багажом я - гордый еврей - кочевал по квартирам друзей. К 1975 г. я стал активным участником эмиграционного движения евреев-"отказников".

"Отпусти мой народ!"

Сначала был пассивный период борьбы, когда ты учишься: читаешь про Израиль, изучаешь еврейскую историю, штудируешь учебники иврита, которые тайно привозят в Союз иностранные туристы, продукцию самиздата, а потом начался период открытых протестов - период демонстраций. Выйти в те годы на демонстрацию протеста - ужас!  Хотя, смотря, что под этим понимать.  Самая успешная моя демонстрация выглядела так: 10 человек вышли в центре Москвы, подняли плакаты: "Дайте нам визы в Израиль!" и простояли так две минуты... Это максимум, что можно было простоять, прежде, чем на тебя набросятся милиционеры и люди в штатском. Порвав плакаты и арестовав протестующих, они нас обычно свозили в восьмой московский вытрезвитель и осуждали на 15 суток. Какой смысл рисковать ради двух минут, но дело в том, что если несколько иностранных журналистов, которых предупреждали заранее, сфотографируют нас, на следующее утро эти снимки будут опубликованы на Западе. Таким образом, на СССР, не желавший отпускать людей, оказывалось мощное международное давление.
(часть информации позаимствована из еженедельника "Бульвар Гордона", № 20,  интервью с Натаном Щаранским) 

В 2008 г. состоялась премьера документального фильма  Лоры Бялис "Отказники", в котором  откровенно прослеживается наш тернистый путь к Земле Исхода. 

 

Пять лет режиссер и ее соратники жили жизнью своих героев – людей необыкновенных, способных в условиях жестокого тоталитарного режима пойти "против течения", подвергая опасности себя и свои семьи. А всего-то и хотели: снять "маску советского человека" и жить собственной еврейской жизнью. Прошло больше 40 лет с начала по-настоящему активного сопротивления официальному режиму в борьбе за репатриацию, а история этой борьбы до сего дня все еще не осмыслена, целые поколения выросли, ничего или почти ничего не зная о тех, кто первыми пробивал брешь в грандиозной "плотине" тоталитаризма. Не силой оружия, но силой духа наши русско-еврейские "рефьюзники" ниспровергали устои, привлекая на свою сторону многочисленных единомышленников в странах свободного мира. Лора Бялис нашла редчайшие, мало кому известные кадры кинохроники, благодаря которым можно сегодня видеть и страшные картины насилия над человеческой личностью, и грандиозные сцены массовых проявлений поддержки в Америке, в странах Европы, и очень интимные, невообразимо трогательные моменты, когда проявлялось душевное величие людей.

Предлааю Вашему вниманию рекламный ролик фильма "Отказники"

 

Источник:(http://www.youtube.com/watch?v=9LXlNmqBosY) 

Бессонница. День Пятый.

 Шавуа Тов!  Всем Доброй недели!
Однажды в Нью-Йорке я привел своих дочерей Рахель и Хану на площадь перед Штаб-квартирой ООН. "Здесь на огромном митинге в защиту советских евреев выступала ваша мама, - после чего показал на столб: - А тут начинается улица имени вашего папы". Девчонки слушали меня вполуха и вдруг с воплем: "Ой, какая хорошая кошечка!" ринулись в другую сторону. Да, жизнь есть жизнь - у каждого поколения своя шкала ценностей и свои герои...

Времена не выбирают!

Мое время было....А какое оно было?!

Я родился в г. Донецк, Украина 20 января 1948 г. (замечу, что в историю вошел абсолютгно не преднамерено  в один год с государством Израиль - видимо, карма такая...) Закончил школу №17 Донецка, потом Московский физико-технический институт. История вообще любопытная вещь. Видите ли, когда в 1948 году я родился, дедушка очень хотел, чтобы в честь прадедушки меня назвали Натаном, но тогда, в разгар антисемитских гонений, родители побоялись дать мне столь вызывающее еврейское имя. Папа с мамой уговорили деда, что Анатолий - это все равно что Натан...

 Я  вырос в добропорядочной, правильной, лояльной к советской власти семье: отец - журналист, член КПСС, на фронте был комиссаром, мать - экономист.  С детства мечтал стать чемпионом мира по шахматам, побеждал на математических и физических олимпиадах. Мы с молоком матери впитывали, что именно в силу национальной принадлежности должны очень постараться и быть лучшими в своей профессии и во всем.

Лояльным соетским человеком я стал в день, когда умер Сталин. Когда я пришел из детского сада в нашу коммунальную квартиру, папа отозвал нас с братом, чтобы соседи не слышали, и объяснил, что Сталин был страшный палач и убил много людей, что евреи тоже были на очереди. "Запомните, - велел папа, - на всю жизнь, что произошло чудо: эта смерть нас спасла, но никому этого не говорите и делайте то же, что и все". Мне было 5 лет, а моему старшему брату Лене - 7. На следующий день я отправился в детский сад, где вместе со всеми плакал и пел: "Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!" 

Первый урок двойной морали!

Хотя мое положение было  благополучнее, чем у других... Перспективный молодой человек, со всеми ладит...   Но антисемитизм всегда незримо присутствовал в моей жизни, поскольку в доме постоянно велись разговоры о том, куда еврей может пойти, а куда нет, оставят маму или папу на работе или там уже и так много евреев... Эти рассуждения сопровождали меня с самаго детства.  У меня было многое, не было  свободы и национальности.

Я с мамой Идой и братом Леонидом, начало 50-х.

Моя жена Авиталь (Наташа) и наши дочери  (обе недавно вышли замуж)
Источник: (еженедельник "Бульвар Гордона", №19, 20, интервью с Натаном Щаранским) 

Бессонница. День Четвертый.

 От Сталина до Брежнева

Обретя долгожданную свободу на Земле, которая для меня всегда была олицетворением  свободы, я ощутил, что  завершил "...свой путь в потемках ГУЛАГа...".  "Новая жизнь, новые проблемы захватили меня", однако боль прожитого, боль "гонимого" народа не оставляли меня. Я решил отдать ее бумаге, чтобы помочь себе и тем, кто мог оказаться потенциальными жертвами "красной" системы.  Системы, для которой  все инакомыслящие - враги, а национальное самосознание, неважно татарское или еврейское, обязательно несет невероятную угрозу для   формирования самосознания новой национальной общности - "советский народ". В 1991 году я закончил свою исповедь - книгу "Не убоюсь зла".  

"...Если, даже пойду долиною тьмы, то не убоюсь зла; потому что Ты со мною."

                                                                                                                                            Псалом 23
               
Источник: (Еженедельник "Бульвар Гордона, №19, интервью с Натаном Щаранским)

Странно, но моя жизнь в "тени пятой графы"  стала не только испытанием для меня и моей семьи, она -  "мудрый учитель моей совести"!  После смерти Сталина многие думали, что самое страшное для советских евреев уже позади, но 70 лет советской истории мало  что  изменили...

Источник: http://www.youtube.com/watch?v=5ZosKi12CrA